Быть оптимистом — выгодно

Два древних человека, оптимист и пессимист, идут по джунглям и слышат шорох в зарослях. Оптимист говорит «Я знаю, что с нами ничего не случится, это просто птицы» и продолжает идти дальше, а пессимист, не медля ни секунды, убегает без оглядки. Через несколько минут оптимиста съедает саблезубый тигр. Пессимист живет дальше.

Все мы — потомки тех древних людей, чьи нейронные сети и навыки наилучшим образом и определяли малейшую опасность, и избегали/преодолевали ее, чтобы сохранить жизнь и передать свои гены нам, на тысячи лет будущее. Быть пессимистами — это то, что заложено в наших ДНК, мы умеем это щелкнув пальцами, вообще без проблем.

Век Просвещения и технологическая революция очень быстро изменили столетия привычной жизни людей. Каких-то 150 лет назад, по дороге из Подмосковья в Москву было довольно страшно останавливать лошадей. Существовала реальная опасность, что на путешественника в любой момент могли напасть волки. Как они ходили в туалет на ходу, интересно?

С точки зрения эволюции, сотни лет — это один миг. Жизнь на планете изменилась слишком быстро, а психика homo sapiens за несколько десятков поколений не успела адаптироваться современным условиям. Принимая очередную неприятность нашей жизни за опасность, мы по-прежнему реагируем на нее, как на тигра в кустах, хотя саблезубые тигры вымерли больше десяти тысяч лет назад, и путешествуем мы уже не на лошадях, а на комфортных аэроэкспрессах. В современном мире, который с нашей точки зрения является довольно небезопасным местом, в сотни раз меньше опасностей, чем в далеком прошлом. Мы же by design остаемся пессимистами.

Навал Равикант утверждает, что существует совершенно рациональная концепция того, почему нам нужно быть оптимистами. Жизнь в современном обществе развитых стран, скорее всего, имеет какую-то нижнюю границу, ниже которой, даже при самых ужасных обстоятельствах уже не сможет опуститься. Скорее наоборот — верхнего порога нет, а нижний уже имеется. Поэтому адаптация психики к современному обществу означает, что нам нужно отвергнуть пессимизм, и делать оптимистичные, пусть иногда и немного иррациональные ставки. И если мы запустим новый Space X или Uber, то заработаем миллионы долларов и для себя и для общества. Ну а если не получится — то… НИЧЕГО СТРАШНОГО. Нас не убьют, не съедят и, скорее всего, мы потеряем только деньги инвесторов, которые и так знали на что шли. Как был смысл быть пессимистичным в прошлом, так есть смысл быть оптимистичным сейчас.

Richard Wiseman изучал влияние удачи и оптимизма на жизнь людей десятки лет. Один из его наиболее известных экспериментов, доказывающий, что оптимизм — это самосбывающееся пророчество, примерно такой. Он собрал две одинаковые группы людей. Одни считали себя удачливыми и оптимистично смотрели на жизнь, другие — наоборот, считали, что им катастрофически не везет и были пессимистами.

Уайзман поместил объявление на полстраницы в газете, обещая деньги тем, кто позвонит по напечатанному номеру телефона, и просто раздал эти газеты людям. Испытуемые, которые считали себя неудачниками, прочитав объявления, просто не стали этого делать. Зачем? Им ведь все равно не повезет. Некоторые из них даже не заметили объявления. Тем временем те, кто считал себя оптимистами, увидели объявление, откликнулись, просто так получили деньги и продолжили и дальше считать себя везунчиками.

Барнет Хайзберг продал свою ювелирную компанию Уорену Баффету за $300 млн. В 1994 году он проходил мимо отеля в Нью Йорке и услышал, как какая-то женщина воскликнула «Мистер Баффет!». Он не был знаком с Баффетом и даже не предполагал, как он выглядит, но много читал про него, и, будучи большим оптимистом, просто подошел и представился незнакомцу с той же фамилией. Через год сделка была закрыта.

Люди, которые могут увидеть нить оптимизма в окружающих событиях, акцентируя внимание на том, что пошло правильно, вместо того, чтобы сосредотачиваться исключительно на том, что пошло не так, в конечном счете сами создают удачу и повышают свои шансы на то, что им снова повезет.

И, кажется, что и нам повезло, что теперь мы это знаем.